Общество  правозащитников МАЗЛУМ

На днях, в информационный центр общества правозащитников МАЗЛУМ, по нелегальным каналам было доставлено письмо следующего содержания;

-лВ середине лета 1999 года, в Кыргызстане из Боткенского района  объявились группы вооруженных людей.  Обратившись к населению, они объявили о смене власти, прося поддержки. лТашкент╗ не дремал,  тут же был выброшен десант, лчерные береты╗ и нежданные гости также внезапно исчезли, как и появились.

            В связи с этим, на юге Кыргызстана стали производить аресты ни в чем не повинных людей, на основании, якобы  контактирования с лпришельцами╗.  Действия эти расценивающиеся как репрессии, по отношению к населению проводились сразу в нескольких городах Длалалабад, Ош, Узген и др. У нас особое усилие в этом приложил майор лЖахонгир╗  - заместитель начальника 2 отд. УВД. 10 сентября, видя подобное безобразие правоохранительных органов к гражданам, я обратился к верующим, пришедшим на молитву, объясняя, что ни к чему хорошему это не приведет. Собравшиеся слушали меня с живым интересом. Через несколько дней меня вызвал зам. начальника КГБ Ошской области полковник ТУЕВ. Сделав первый раз серьезное предупреждение, он взял с меня расписку, что подобное больше не повторится и отпустил. Однако,  в том же кабинете, мне пришлось, с молчаливого согласия этого же полковника, дать интервью корреспонденту газеты лДело╗ на страницах которой было опубликовано это выступление в октябре месяце.

            лЗажатый╗  с двух сторон, с одной Ц с насевшими с двух сторон  газетчиками .С другой Ц вопиющими фактами  по отношению к ни в чем не повинным людям. Я был вынужден рассказать правду и изложить некоторые факты. На спокойную жизнь я после этого не рассчитывал, что в последствии и подтвердилось, через несколько дней. Ко мне на работу приехал майор Жахонгир, зам начальника 2 отд. УВД, куда и доставил меня без особых церемоний. Там меня обыскали, забрали имеющиеся документы, в том числе была изъята та самая расписка, которую я дал полковнику, от самого Туева из КГБ. Несколько часов продолжался допрос, на котором проверяли мою нервную систему, изучая психику.

На прощание Жахонгир с самоуверенной наглостью заявил, что разговор наш не окончен, что я воспринял как угрозу и не ошибся.

            26 октября, того же 1999 года из окна своей мастерской я заметил Жахонгира. Мы поздоровались и на мой вопрос, что он тут делает, он ответил, - лПрогуливаюсь╗, перейдя на дружескую ноту, он дал мне свой домашний адрес и пригласил на вечер в гости.

Не прошло и двух минут, как ко мне подошли двое в штатском, предъявили удостоверение сотрудников МВД Узбекистана и лпредложили╗ мне  проехать  с ними в УВД города ОШ, якобы для уточнения некоторых подробностей. Противиться было  бессмысленно. На месте нас встретил человек в штатском, как потом выяснилось майор, киргиз по национальности. Обращаясь ко мне, он сказал, что он мой представитель и  нам следует проехать до ближайшего таможни Республики Узбекистан, что для меня было полной неожиданностью. С его слов, после некоторых уточнений, мы должны были вернуться обратно.

            Разумеется, не поверить, а тем более, сопротивляться представителю власти своей Родины я не имел никакого права. Не хотелось бы оговаривать  никого, но не задолго до этого полковник Туев из КГБ города Ош, намекнул мне, что начальство из УВД, тайно хотят передать меня  властям Узбекистана. При этом полковник дал мне свой номер телефона и обещал, если конечно сможет, перехватить меня еще до границы с Узбекистаном.

            Однако все произошло гораздо проще Ц не сбавляя скорости, мы миновали таможню с погранпостом, которые никак не среагировали на лнарушителей╗. Так мы проехали автовокзал Ходжабадского района, Андижанской области Узбекистана. Перед зданием УВД Ходжабада  из машины вышел один из сотрудников, неожиданно исчез мой лпредставитель╗ с киргизской внешностью. Буквально через тридцать метров водитель лнексии╗ остановил машину и попросил меня покинуть салон. Но  скучать на дороге мне не пришлось, тут же, как из под земли, появились милиционеры, скрутили мне руки  и отвели в ближайшую парикмахерскую. Тут они рассовали мне по карманам, какие то  листки и книгу, как я потом узнал издание Виталия Пономарева на русском языке лИслам Каримов Ц против Хисб-Ут-тахрир╗. Затем меня лупакованного╗ всем необходимым, в наручниках доставили в ближайшее отделение милиции. Здесь уже на полном лзаконном╗ основании, произвели обыск, при котором обнаружили вышеупомянутые листовки, книгу и 0,26 гр. Героина, достаточного для возбуждения уголовного дела  как наркокурьера.

            Постарались сотрудники милиции на славу; по  лпочерку╗ было заметно, что работали лпрофессионалы╗, которые не жрут даром казенный хлеб. Тактика была до примитивности проста, проверенная в 37-м, - лДайте человека, а статья найдется╗ 

            Когда меня ознакомили с материалами обвинения, аж по 12 статьям! Я стал плохо спать и сам себя бояться, вот оказывается, какой я был плохой и опасный для общества человек. Спасибо защитникам нашего независимого государства, за их ратный, самоотверженный труд, полный риска и смертельной опасности.

            Поздней ночью, когда спит вся зона, я выхожу подышать свежим воздухом и полюбоваться на яркие, равнодушные звезды. Это, пожалуй, единственное, до чего не могут дотянуться ничьи грязные руки, лспрятали╗  меня, аж на 14 лет в колонии строгого режима. Верой и правдой я раньше служил соей Родине, которая раньше называлась Советским Союзом, которая раньше послала меня воевать в Афганистан. Моя жена и четверо детей, которые  по мановению, чьей то руки остались без кормильца. Сейчас о них не думают эти жестоко сердечные люди Ц моя судьба и судьба моей семьи на их совести, это не первые и не последние жертвы государственной машины, которая, невзирая на крайне тяжелое положение Ц лишило их льгот, которыми раньше мы пользовались, учитывая мои боевые заслуги. Глядя на чистоту ночного неба, я был твердо убежден Ц не надо унижаться перед людьми, которые карают ни в чем не повинных детей. А ведь у сотен, таких как я, есть еще и престарелые родители, сердца которых почернели от непосильного горя и тоски. Раньше я был далек от политики, в которую,  был, втянут по воле судьбы. На первом плане была семья с ее хлопотами и заботами, затем непоколебимая вера в Аллаха. Раз это произошло со мной, значит, это кому-то было очень нужно! Вокруг меня десятки, сотни таких же, как и я искалеченных, с подорванной психикой, но не сломленных людей. Они мои братья, моя семья! 

            Если раньше на милицию я смотрел как на что-то необходимое, порой равнодушно, то теперь, глухая ненависть, возникает во мне. Не могу спокойно смотреть на их наглые холеные рожи и сами собой, помимо воли у меня сжимаются руки в кулаки. Сейчас в ночной глуши,  я начинаю понимать, что пройдет еще не много времени и я буду гордится своим незавидным положением, как бы не старались об меня вытирать свои грязные ноги. Мне повесили ярлык на шею ЦлВахобит╗, но пройдя через все это, думаю скоро все иначе.

 Омонов Хамидулло Инатзинович  27 июля 2002 года из колонии строго режима.