Общество Правозащитников  МАЗЛУМ

                                              Здравствуйте «Зона».

            Я  Тамара Юрченко, из Ставрополя, мои сыновья Анатолий и Юрий были преуспевающими предпринимателями в России, теми, кого сейчас называют «новыми русскими».

По воле судьбы они связались с нечистоплотным партером из Узбекистана, который исчез вместе с товаром. Пришлось им ехать в Узбекистан. Чтобы не возвращать долг и товары он вызвал милицию – помогите рэкетиры убивают.

             9 января 2002 года мои мальчики были осуждены в Самарканде на 6 и 7 лет лишения свободы.

Я узнала обо всем уже после суда, когда из Навои пришло письмо от младшего, Юры, старшего я нашла только через взятки в «сан городке».

Перед отъездом знакомые показали ваш журнал, я узнала много полезного. Если бы не вы, Евгений, не ваши полезные советы, я бы пропала. Я вернулась из Узбекистана с инфарктом, который перенесла на ногах.

Чего я только там не увидела. В Навоийской 29 зоне, настоящий концлагерь, если не хуже. Куда смотрит ваше правительство? Почему они позволяют этим половым уродам, в лице начальников колоний, так издеваться над людьми. Официально в колонии № 29 введены избиения заключенных. А то, что вытворяют там «гады», это вообще не поддается никакому описанию. Я была в истерике, но рядом стоял офицер и ничего не сказал, когда трое лбов «гадов» забивали ногами мальчонку…

Мой младший сын Юра  в несколько месяцев из здорового парня превратился в скелета. Он не пил, не курил, занимался борьбой, в армии служил в ВДВ. Здесь его убили как морально, так и добивают физически.

Сын рассказывал мне о том, как с них выбивали показания, узбекские следователи – это гестаповцы, бить подпрашиваемых разрешено в узбекской милиции, переломанные пальцы, ссадины на ребрах, отбитые внутренние органы.

 При мне была страшная картина, вытащили бак с помоями… На него набросились несколько «опущенных». Разгребая нечистоты, расталкивая друг друга, они заталкивали себе в рот эту гадость. Почти сразу на них набросились «гады» с резиновыми шлангами вместо дубинок. Во имя чего все это? Я расскажу об этом всему Миру. Об этом ужасе, Евгений, не надо говорить,  о нем хочется кричать…

Любая маломальская услуга, в зоне стоит денег. Взятки почти на официальном уровне. Все офицеры берут и требуют денег без зазрения совести. Пронести еду в зону - 500 сум, сигареты – тоже 500, даже сами офицеры носят заключенным наркотики и выпивку… Любая передача разворовывается мародерами и это не скрывается.

Сын не хотел забирать с собой ничего, когда свидание закончилось, сказал что все равно отберут «гады» на выходе… В зоне голод.

Когда я увидела Толика в «Сангороде» я потеряла сознание. Желтая кожа, скулы и голодные и запуганные глаза. В 32 зоне его заразили туберкулезом, кто за это в ответе? Во что вы превратили моих детей? По рассказам я поняла, что резиновое производство, в Уйгурсарое создано специально для того, чтобы отправлять людей на медленную смерть. Человеческий организм не способен выдержать такое вредное производство. Смертность и заболеваемость туберкулезом, нормальное дело, такое же, как насморк.

В Ташкенте, перед воротами «сан городка», разговорились с женщинами узбечками и по-бабьи поплакались каждая о своем горе. Каких только я ужасов не наслушалась там. Верно, вы пишите о концлагерях в Навои и Карши, в богатом русском языке нет таких слов, выразить которыми можно было бы все, что рассказали мне эти несчастные женщины. У одной женщины следователь убил сына на допросе, она билась в коридоре с милиционерами. Ей сказали, если не хочешь, чтобы убили второго - заткнись. Вот и молчат они бедняжки, одного ребенка убили, второго посадили…

Заявляю со всей ответственностью – все начальники колоний в Узбекистане – взяточники и изуверы. Таких надо самих изолировать от  общества и стерилизовать, чтобы не воспроизводили потомства, ибо урод способен породить только урода.

Для себя решила, что не уеду из Ташкента, до тех пор, пока не добьюсь справедливости, и мои дети не выйдут из тюрьмы. По крайней мере, я хотела жаловаться на начальников колоний.

Все двери для меня оказались закрытыми. Все обо всем этом знают, но никто и пальцем шевелить не хочет. Простите за неточность, но Узбекская Государственная Дума, это неприступная крепость, во всех отношениях, а представитель по правам человека охраняется, лучше, чем президент. Все покрыто тайной и молчанием. Полицейский открыто послал меня, куда подальше из приемной Омбудсмана.

Управление лагерей ответило мне, что жалоба моя не имеет под собой почвы, все заключенные содержаться согласно установленных норм, а внутренний распорядок строго соблюдается.

Что это за нормы, когда люди шатаются от голода, худые, вшивые, избитые и больные. Молодые люди умирают от гриппа, простуды, туберкулеза. Чтобы заключенного отправить на лечение надо дать взятку, иначе хоть умри, всем плевать. Меня попрекали, тем, что  я не в России, что Узбекистан идет к цивилизованному обществу, иным путем. Я ответила, что в цивилизованном обществе начальников этих колоний, что мучают людей приговорили бы пожизненному заключению или электрическому стулу. Ярость была не описуемая. Меня обматерили с ног до головы, вроде культурный человек, знать, рыльце в пушку.

Почему ваше общество так жестоко со своими гражданами? Пусть даже они преступники, но они уже осуждены судом. Зачем спрашиваю я вас, возрождать этот ужас? Ведь в истории наших народов это уже было, к чему это привело, сами знаете. Придет время, и они выйдут на свободу, и вся жестокость, проявленная к ним системой, вернется бумерангом в общество, отразившись на многих согражданах. А если (не дай Бог) война, пойдут ли эти люди воевать за эту страну, которая была с ними так жестока, или перейдут на сторону противника не колеблясь. Вот о чем надо вам, узбекистанцам подумать.

Обратилась я в Ташкенте к так называемым независимым правозащитникам. Они заняты только личными склоками, кто, кому, чего сказал, и кто на кого работает, а конкретно бить тревогу – кишка тонка.

Амнистия Интернейшнл и Хьюман Райтс Вотч интересуют только аресты бородачей и где содержаться участники экстримистких группировок. Судьбы простых людей им не интересны. То, что людей унижают и медленно убивают, международникам – мимо ушей… 

Евгений, прошу вас опубликовать мое письмо, решайте сами что можно, а что нельзя, лишь бы у вас не было проблем. Не хочу, что бы с вашей мамой случилось, то, что пережила я. Вы прошли через лагеря, и у вас хватило смелости рассказать обо всем. Пусть с вами будет удача.

От себя заявляю, что пока я жива, сделаю все, чтобы все люди Земли узнали и осудили весь этот ужас, который происходит в тюрьмах Узбекистана.

Спасибо вам и берегите себя. Тамара Юрченко, Ставрополь.